Толстая тетрадь - Страница 35

Лукас подыгрывает ему на гармонике.

Другие посетители быстро допивают свое вино и один за другим уходят из кабачка.

На последних словах песни по лицу человека текут слезы.

Этот народ уже заплатил
И за прошлое, и за будущее.

Назавтра Лукас идет в магазин книг и канцелярских товаров. Он выбирает три карандаша, пачку бумаги в клетку и толстую тетрадь. Когда он подходит к кассе, сидящий за ней бледный и одутловатый человек говорит:

— Давно я вас не видел. Уезжали?

— Нет, просто был очень занят.

— У вас уходит довольно много бумаги. Интересно, что вы с ней делаете.

Лукас говорит:

— Я люблю писать карандашом по бумаге. Для меня это отдых.

— За это время у вас скопились горы бумаги.

— Я много расходую. Испорченными страницами я растапливаю плиту.

Продавец говорит:

— Жаль, что кроме вас у меня нет постоянных покупателей. Дела идут плохо. До войны еще можно было жить. Здесь было много школ. Институты, пансионы, училища. Вечером студенты гуляли по улицам, веселились. Еще была консерватория, и каждую неделю давали концерты и театральные представления. А теперь посмотрите на улицы. Только дети и старики. Несколько рабочих, несколько виноградарей. В городе не осталось молодежи. Все школы, кроме начальной, перенесены в глубь страны. Молодые люди, даже те, что не учатся, уезжают отсюда в живые города. Наш город стал мертвым и пустым. Закрытая, забытая пограничная зона. Тут знают в лицо каждого жителя. Вокруг одни и те же лица. Чужие сюда не попадут.

Лукас говорит:

— А пограничники? Они молодые.

— Да, бедняги. Сидят взаперти в казармах, а по ночам ходят в патрулях. И каждые полгода их сменяют, чтоб не было контактов с местным населением. До войны у нас было пять тысяч студентов плюс туристы летом. Туристы приезжали и из нашей страны, и из-за границы.

Лукас спрашивает:

— Граница была открыта?

— Естественно. Крестьяне с той стороны продавали здесь свой товар, студенты ездили за границу на деревенские праздники. Поезд шел до ближайшего крупного города другой страны. А теперь наш город — конечная станция. Просьба освободить вагоны! Предъявите документы!

Лукас спрашивает:

— Можно было свободно ходить туда и обратно? Можно было ездить за границу?

— Конечно. Вы этого никогда не знали. Теперь шагу нельзя сделать, не предъявив документы. И специальный пропуск в погранзону.

— А если их нет?

— Надо, чтобы были.

— У меня нет.

— Сколько вам лет?

— Пятнадцать.

— Вам полагается иметь документы. Даже у детей есть удостоверение, которое выдают в школе. Как же вы уезжаете из города и возвращаетесь назад?

— Я никогда не уезжаю из города.

— Никогда? Вы не ездите в соседний город за какой-нибудь вещью, которой здесь не купить?

— Нет. Я не покидал этот город с тех пор, как мать привезла меня сюда шесть лет назад.

Продавец говорит:

— Если не хотите неприятностей, сделайте себе документы. Сходите в мэрию и объясните, как все получилось. Если вам будут чинить препятствия, спросите Петера Н. Мы с ним из одного города. С севера. Он занимает в партии важный пост.

Лукас говорит:

— Вы очень добры. Но почему у меня должны быть трудности с получением документов?

— Всякое бывает.

Лукас входит в большое здание около замка. Фасад украшен флагами. Множество черных табличек с золотыми буквами указывают названия учреждений:

«Политическое бюро революционной партии»

«Секретариат революционной партии»

«Ассоциация революционной молодежи»

«Ассоциация революционных женщин»

«Федерация революционных профсоюзов»

С другой стороны двери простая серая табличка с красными буквами:

«Акты гражданского состояния — второй этаж»

Лукас поднимается на второй этаж, стучится в дверь с матовым стеклом, над которой написано: «Паспорта».

Мужчина в сером халате открывает раздвижную дверь и молча смотрит на Лукаса. Лукас говорит:

— Здравствуйте. Я хотел бы получить документы.

— Получить новый паспорт, вы хотите сказать? Ваш просрочен?

— Нет. У меня нет паспорта. У меня никогда его не было. Мне сказали, что я обязан иметь документы.

Чиновник спрашивает:

— Сколько вам лет?

— Пятнадцать.

— Тогда, действительно, у вас должен быть документ. Дайте мне школьное удостоверение.

Лукас говорит:

— У меня нет удостоверения. Никакого.

Чиновник говорит:

— Это невозможно. Если вы еще не закончили начальную школу, у вас должен быть ученический билет, если вы студент, у вас должен быть студенческий билет, если вы подмастерье, у вас ремесленный билет.

Лукас говорит:

— Мне очень жаль. У меня нет ни одного из этих документов. Я никогда не ходил в школу.

— Как это так? До четырнадцати лет посещение школы обязательно.

— Я был освобожден от школы в связи с травмой.

— А теперь? Чем вы теперь занимаетесь?

— Я живу своим огородом. Еще я по вечерам исполняю музыку в бистро.

Чиновник говорит:

— Ах, вот вы кто. Вас зовут Лукас Т.?

— Да.

— С кем вы живете?

— Я живу в доме Бабушки около границы. Я живу один. Бабушка умерла в прошлом году.

Чиновник чешет в затылке:

— Послушайте, ваш случай необычный. Мне надо посоветоваться. Я не могу сам принять такое решение. Вам надо прийти еще раз через несколько дней.

Лукас говорит:

— Может быть, дело может уладить Петер Н.?

— Петер Н.? Секретарь партии? Вы с ним знакомы?